Сказка блокадного детства
Далеко, далеко отсюда,
Где зимуют птицы фламинго,
Где никогда не бывает снега,
Где ласково светит солнце,
А по ночам в небе загорается Южный Крест,
Там на берегу Зеркального озера
Высится хрустальный замок.
В этом замке живет маленькая принцесса.
Ее черты напоминают мне Дидю.
Принцесса так хороша собой,
Что даже красавцы фламинго,
Нежась вводах Зеркального озера,
Подолгу любуются ею,
Наблюдая за веселой игрой
Сквозь прозрачные стены замка.
Замок настолько прозрачен,
Что никогда не бросает тени.
Он никогда не закрывает солнца,
А только окрашивает его лучи
В розовые, зеленые и фиолетовые тона.
Да, он воздушен, мой замок.
Но я знаю, он не может рухнуть,
Как рушатся вокруг дома
От вражеских бомб и снарядов.
Этот замок воздвигнут моей мечтой,
А мечта нерушима!
Она согревает меня,
Когда нечем топить "буржуйку".
Она помогает не думать о хлебе,
Когда не думать о нем невозможно.
Она спасает меня от обстрела,
Унося из стен осажденного города.
Стоит только пристально посмотреть
На дрожащее пламя коптилки,
Как в темном промерзшем углу
Появляются очертания замка...
После смерти дедушки
Мы топили "буржуйку" всего один раз.
Мама бережет остатки буфета
На самый, самый черный день.
Неужели дни могут быть еще чернее?
И так в черноту ушло все -
Комната, улица, город...
В окне - фанера, и не единого стеклышка,
Не единого лучика.
И нет, нет больше моего дедушки!
Однажды в отдаленный грохот зениток
Ворвался треск проломленной фанеры.
Раскаленный осколок снаряда
Упал и прожег ковровую дорожку.
Ею, первой попавшейся под руку,
Пришлось наскоро заткнуть
Уродливое, как зубастая пасть, окно,
До ломоты обжигавшее холодом.
Мороз лишил нас ворвавшегося клочка света.
А давно ли, лежа на ковровой дорожке,
Я разыгрывал битвы оловянных солдатиков!
Это дедушка научил меня
Не просто попадать в них, как в мишень,
А брать Карфаген,
Или осаждать древнюю Трою.
Теперь, без дедушки,
Даже в хрустальном замке
Веселые игры сами собой
Сменились на ристалища.
Конечно, они пришли туда тоже
Из дедушкиных рассказов
О старинных историях и легендах.
И вот сквозь прозрачные хрустальные стены
Я вижу как принцесса открывает бал
В честь рыцаря - победителя.
А медленная завораживающая музыка,
Льющаяся из репродуктора,
Будит воображение.
Вдруг музыка смолкла.
Завыла сирена, застучал метроном.
Оставаться страшно на пятом этаже
Огромного притихшего дома.
Но как спускаться по обледенелым
От расплесканных ведер ступенькам?!
Не раздеваясь, я ныряю в постель
И впиваюсь глазами в яркое пламя "буржуйки".
Испытав блаженство от нескольких глотков
Заваренного на хвое крутого кипятка,
Который я научился пить не обжигая губ,
Я вижу, как в мерцающем пламени,
Словно в лучах заходящего солнца,
Возникают хрустальные стены и башни.
Из замка в ослепительно белом наряде
Выходит маленькая принцесса.
Она приветствует ожидающих ее рыцарей,
Дружно преклонивших колени.
Но почему так грохочут их латы?
А-а! Это стреляют зенитки.
Я укрываюсь с головой.
Душно. Зато появились фламинго.
Грациозно изогнув свои шеи,
Они приветствуют маленькую принцессу.
Я слышу, как учащенно, в такт метроному,
Бьется мое сердце...
Замок неожиданно исчезает.
Я сбрасываю с головы одеяло,
Устремляю взгляд на померкшее пламя
"буржуйки".
Повторяю слова в надежде продолжить сказку:
Далеко, далеко на юге,
Где зимуют птицы фламинго,
Где ласково светит солнце,
А по ночам в небе загорается Южный Крест...
Но все тщетно. "Буржуйка" погасла,
Видение окончательно исчезло.
Тусклое пламя коптилки
Едва вырывает из мрака
Пустое дедушкино кресло.
Неужели никогда, никогда больше
Я не увижу сидящего в нем дедушку!
Не услышу удивительных историй,
Интересных мифов и легенд,
Питающих мою фантазию...
Наступил март. На дворе посветлело
И потеплело. Но не настолько,
Чтобы сдирать с окна ковровую дорожку.
Кончились обломки буфета,
Кончилось масло в коптилке,
В комнате воцарился круглосуточный мрак.
И я не знаю, что сталось с моей принцессой.
Сказку, и ту изувечила война.
Две другие комнаты настолько промерзли, что жить в квартире стало невозможно. Тетя Ина, как и многие ее сослуживцы, стала ночевать на работе. Мама последовала ее примеру. И мы с ней перебрались жить в поликлинику, где она работала машинисткой. Врачи с тревогой ждали таянья снега после этой ужасной зимы. Мама услышала о Пенджикенте от главврача. Там, судя по письмам ее дочери, жизнь была довольно сносной.