Рыцарь Мальтийского ордена

Император нуждался в поддержке дворян для окончательного решения крестьянского вопроса, начатого и незавершенного его матерью. Так Герман оказался в Петербурге. И даже приближен ко двору. Павлу нужны были сторонники с дальних мест. Пугачевские виселицы и грабежи глубоко запали в память помещиков отдаленных губерний. Дело казалось гиблым. Но барон не унывал. Налаживал связи с провинцией.

Политическая обстановка была сложной. На внутренние дела влияли международные события, нагнетаемые войнами революционной Франции. После захвата Наполеоном острова Мальта Павел Первый, с юности пристрастный к рыцарским атрибутам, согласился принять на себя тяжкое и почетное бремя Великого магистра Мальтийского ордена.

Нерешительность союзной Австрии вскоре вынудила Павла пойти на сближение с Наполеоном. Такое изменение курса всколыхнуло оппозиционно настроенную знать. На кого в таком случае опереться императору, как не на преданных ему людей. Смелое рвение, выдержка и настойчивость с несговорчивыми помещиками, непоколебимая уверенность Германа Шлиппенбаха в правоте начатого дела оценены были Павлом.

В знаковом последнем году столь бурного, насыщенного событиями, 18-го столетия император Павел как Великий магистр посвящает барона Германа Ульриха фон Шлиппенбаха в рыцари Мальтийского ордена. Обряд посвящения проходил торжественно в присутствии большого числа приглашенных. Этот старейший орден госпитальеров-иоаннитов со времен его основания славился воспомощновением страждущим.

Рыцарство полагало новый поворот в жизни энергичного молодого человека. Но следы его деятельности скрыл от нас 19-й век. Скрыл, едва наступив. Возможно, повлияли трагическая гибель Павла Первого, замалчивание причин его неожиданной смерти. А может быть, Герман сам удалился от дел, убедившись в их бесперспективности.

Если так, то он заблуждался. Труды его не пропали даром. Крепостное право на территории прибалтийских губерний было отменено Александром Первым по окончанию Отечественной войны.

Литературное поприще поэтарыцаря ограничивалось, увы, немецкоязычной лирой. Отзвуки ее, если волновали чьи-то сердца, то в пределах лишь его родных мест. Впоследствии о стихах Германа Шлиппенбаха тепло отозвался немецкий писатель Август Коцебу.

Ни он, ни сам поэт тогда даже предположить не могли, что одно из отмеченных писателем вольнолюбивых стихотворений, положенное на музыку, со временем станет гимном Эстляндии. Но не будем слушком удаляться от героических событий начала 19-го века. Прежде всего - это Отечественная война. Ее блистательный апофеоз.