Правители придуманных государств

Лето прошло незаметно. Мы с мамой почти весь август прожили в Пушкине в гостях у тети Тани Скибиневской, маминой двоюродной сестры со стороны Бакуниных.

Мне в Пушкине понравилось. К нам часто приезжал Коля. Его мама отпускала даже на два-три дня. И еще мы подружились с одной девочкой - Дидей. К ней я был неравнодушен. Это, конечно, секрет, хотя Колька, кажется, догадался. Мы целыми днями пропадали вместе. Купались, загорали, играли в крокет, бродили по парку, подробно рассказывали ей про игру в собственные государства, придумывали названия городов, рек и озер, отмечали их на карте. Дидя во всем помогала, принимая в наших затеях самое горячее участие. Даже на свалку ходила с нами в поисках трубок для пушек-поджигалок, необходимых для морских сражений. Мое государство Эрминия находилось в состоянии войны с Колиным королевством Фоксландией. Вскоре должно было состояться морское сражение.

А вот мама, на мой взгляд, проводила время в Пушкине очень однообразно. Она вместе с тетей Таней, ее кузиной, утром и вечером поливала цветы в соседском палисаднике за право пользоваться тенью дуба, росшего на общей территории, а днем обе лежали на самом солнцепеке и читали книги. Ни за какими другими занятиями я их не видел, если не считать магазина и готовки обеда. Правда, вечерами, когда дядя Боря, муж тети Тани, приходил с работы, мы все вместе, иногда с их сыном Андреем, шли на прогулку к пруду у Московских ворот. Местные жители за мутно-зеленый цвет воды его называли "Лягушатником", а мы за тот же цвет - "Изумрудистым".

В пасмурную погоду несколько раз ходили в музеи. Особенно нам с Колей понравился Екатерининский дворец. Нас никак было не вытащить с первого этажа. Мы были совершенно потрясены обилием хранившегося там оружия. Различных клинков, мечей, сабель с замысловатыми резными рукоятками, украшенными драгоценными камнями, мушкетов, пищалей, ружей с такими удивительными узорами на прикладах, какие нам и не снились. Когда, наконец, нас вытащили оттуда, Колин альбом был испещрен рисунками кремневых пистолетов и ружей. А, попав на второй этаж, мы совершенно растерялись. Красота и роскошь в таком количестве, видимо, нам с Колей противопоказаны. Мама с тетей Таней любовались пышным убранством Голубой гостиной, где стены и мебель обиты голубым шелком, Зеленой столовой с изображениями древнегреческих богов, знаменитой Янтарной комнатой. Мы же одурели от одного ее вида и больше ничего не воспринимали.

И все же, вернувшись домой к себе на Детскую улицу, я сразу же принялся за реконструкцию своих казарм. Оловянные солдатики стояли у меня на второй полке этажерки. Я извлек старые журналы. Вырезал из них страницы с изображением дворцовых залов. Наклеил их на картонку. Получилась отличная стена. На ней было все: и колонны, и окна, и позолоченные завитушки, и статуи. Словом - роскошный зал. Казарма выглядела шикарно. У стены в несколько рядов стояли солдатики. Реконструкция заняла день. А до школы еще целых три. В школу не очень хочется. Но что делать, раз лето так быстро прошло. Надо чем-то занять себя. А чем? Подсознательно я чувствовал, что скучаю по Диде. Она осталась в Пушкине, так как живет там. Пойдет во 2-й класс. Коля тоже. А я уже - в 4-й. Но мы с ним не замечаем разницы в возрасте. У него способности к изобретательности и разного рода выдумкам превосходят мои. Он и рисует неплохо, и даже стихи сочиняет.

Марина Мнишек
От мальчишек
Тайком решила в Кремль бежать,
Чтоб на Москве царицей стать.

Это мы на заданную рифму играли. Я кроме Мнишек - без штанишек, ничего не придумал. А Коля целый куплет на историческую тему сочинил. Я последнее время только одного Фенимора Купера читал.

А не начать ли и мне писать роман про индейцев? После всех чудес, увиденных в Екатерининском дворце, моя фантазия разыгралась. Мысленно я сражался в американских дебрях, весь увешанный роскошным оружием, и спасал молодую девушку, захваченную индейцами. Девушка была примерно такой, какой я мог представить Дидю в 18 лет. Я стал придумывать название романа и, кажется, придумал: "Отравленная стрела". Вроде бы звучит. Содержание романа не требовало особых раздумий. Мы с Колей возглавляем отряд по спасению захваченной индейцами девушки. Я с небольшой группой отправляюсь в разведку к лагерю индейцев, чтобы установить их примерную численность. Меня ранит стрелой притаившийся в кустах индеец. Стрела оказалась отравленной. Дидя натирает рану целебными травами. Отряд во главе с Колей спасает нас с Дидей из плена. Индейцы разгромлены. Почти все так, как в нашей оловянной войне. Только тут мы завоевываем территории на карте наших государств, а в романе воюем на самом деле.

Я прилег на кушетку и закрыл глаза. Передо мной и впрямь возникли черты прелестной девушки. Ее слегка вьющиеся черные волосы, чуть продолговатое, как у Диди, лицо. А кругом ярко-зеленая листва густых и совсем непохожих на наши деревьев. Они походили на картинки из дедушкиной Ботаники. Если долго не открывать глаза, то картинки ожива-ют, листья начинают шевелиться. И вот уже наш отряд пробирается сквозь лесную чащу.

Даже мечтать и то интересно, а что же будет, когда начнешь писать! Ведь все, о чем ты пишешь, должно обязательно стоять перед глазами. Но, увы, я застрял на первых же строках. Слова отставали от мысли. Как будто нарочно прятались от меня. Пока найдешь одно, более или менее подходящее, теряются остальные. Оказывается, сочинять совсем непросто. Куда легче вести переписку между правителями наших государств. Я сел за письмо, точнее за послание, королеве Реббитании Ариадне. Это полное имя Диди. Поставил дату: 29 августа 1939 г. И название своей столицы - город Тоулер. Только начал старательно выводить - "Ваше Величество", как пришел Коля. Он заметил на столе раскрытую чернильницу, перо и бумагу. Текст я успел прикрыть чистым листом.

- Ты что-то писал? - Спросил он.

Я почему-то застеснялся, и выпалил:

- Да. Решил писать роман про индейцев

- Про кого?.

- Про индейцев. Хочешь, давай вместе писать.

Я вкратце изложил сюжет.

- Та девушка, которая исцеляет тебя травами, это, конечно, Дидя? - улыбаясь, спросил Коля.

- Допустим, - слегка замявшись, ответил я.

- Тогда понятно, почему она выхаживает тебя, а не меня.

- Потому, что тебе отведена особая роль. Ты спасаешь нас из лап свирепого вождя.

- Мне вообще-то наплевать на девчонок, не думай. Но ведь в книге мы считаемся взрослыми. А никому из взрослых на них не наплевать. Не хочу, чтобы и здесь у тебя было в точности, как этим летом. Вы с Дидей бегаете куда-то, шушукаетесь, противно даже. Как будто я не знаю всех ваших секретов.

- Вовсе мы не шушукались. И никаких секретов у нас от тебя не было. Ты же не каждый день к нам приезжал, а мы с Дидей целый месяц вместе играли. Мне она понравилась, не спорю. Можно подумать, что тебе в школе ни одна девочка не приглянулась.

- Вот и ни одна.

- Зря ты отпираешься. По-моему, Коля, настоящие друзья не должны ничего скрывать друг от друга, даже плохих своих поступков. А разве плохо, если тебе нравится Валя из 3-го "б".

- Откуда ты взял?

- Догадался.

- Раз так, значит, никаких секретов. Мы с Валей знакомы по танцевальному кружку, куда я записался, как ты знаешь. Иногда вижу ее на перемене. Я все хочу сделать ей что-нибудь приятное, а как встречу, либо дразнить начинаю, либо отвернусь и пройду мимо, будто не замечаю. И ничего не могу с собой поделать. Почему так, не знаешь?

- Потому что ты к ней неравнодушен. И она, я уверен, догадывается об этом. Ведь с другими девчонками ты ведешь себя нормально, не дразнишь, не отворачиваешься демонстративно.

- Ну, почему, бывает и других дразню.

- А ее каждый раз. Хотя сам сказал, что не хочешь, что это у тебя получается помимо твоей воли. Если бы вы знали друг друга до встречи в кружке, все было бы гораздо проще. Мы с Дидей познакомились на крокетной площадке во дворе, помнишь? И только потом уже подружились. Иначе я тоже бы робел. Тебе надо найти какой-то повод заговорить с Валей. Найти и решиться. Вспомни 14-е Термидора. Ты и к дому 16 подходил, и к Юрке Баскакову придти не побоялся, чтобы меня выручить. Не пасуй и теперь.

- Легко сказать: решись, не пасуй. Она к тому же старше меня на целый год. Зачем я ей нужен.

- При твоем уме и росте о годах нечего беспокоиться. Следует лишь волю проявить. Когда я был маленьким, еще в школу не ходил, я ужасно боялся темноты. Мы тогда в поселке жили с родителями. Вечером в уборную сходить для меня было пыткой. Все казалось, что ведьма или черти какие-нибудь схватят. А хозяйские дети на чердаке одни спали, и хоть бы хны! Я упросил маму разрешить мне поспать одну ночь с ними на чердаке. Темнота. Щели кругом. Слышно как ветер шумит, корова внизу шевелится. Да к тому же белье на веревках слегка раскачивается. Мне со страху мерещится, будто это Демон крыльями машет. С детскими книгами в поселке не густо, а двухтомник Лермонтова у нас свой был. "Демона" я накануне как раз прочитал. С большим интересом. "Печальный Демон, дух изгнанья, летал над грешною землей...". Со страху не только крылья, но и лицо его померещилось. Сжался весь, укрылся с головой. Но с чердака не удрал. Согласись, что на чердаке ночью страшнее, чем говорить с девочкой в школе. Спроси у Вали, как она провела каникулы. Расскажи, как мы играли в крокет в Пушкине, как метко научились крокировать шары противника. Так здорово научились играть, что вечерами нас взрослые охотно брали в свою команду. Уверен, Валя сразу тебя зауважает.

- Что это мы вдруг завели разговор о девчонках?

- Все началось из-за Диди, которую индейцы прочили в жены свирепому вождю. Ты согласен сочинять со мной вместе роман?

- Ты его уже сочинил. Меня индейцы не волнуют. Так что пиши сам. Я пришел к тебе по другому делу, куда более важному.

- По какому?

-Узнать, поедем ли мы завтра в Озерки?

- Это зависит от дедушки. Одним, без взрослых, к Конисским ехать нам вряд ли разрешат. Неудобно Юрия Александровича понапрасну беспокоить. А с родителями - другое дело. Может быть, мама с тетей Иной тоже поедут. Завтра ведь выходной.

- А во сколько к вам завтра удобно будет придти?

- Часов в десять, или лучше - к половине одиннадцатого. Мама с тетей в выходные дни любят поспать. Да и я не против подрыхать последние денечки перед школой.

- За каникулы я отоспался. Завтра для меня главное отвоевать морской порт Тид, отданный тебе всего лишь из-за одного потопленного корабля.

-Но зато какого! Моторного, с жестяным корпусом.

-Потому что ты ниже ватерлинии корпус дробью пробил. А моя пушка, в отличие от твоей, плохо была укреплена. Я ее сдвинул нечаянно, когда фитиль поджигал. Теперь не сдвинется. Моя конструкция стала надежней твоей. Вот увидишь. А внук Юрия Александровича еще в Озерках?

-Надеюсь. Без Глеба устраивать пальбу из пушек - поджигалок не совсем удобно. Садик во дворе дома, как и сам дом, принадлежит не только ведь Юрию Александровичу.

- В случае чего у меня есть кое-что новенькое для пружинных пушек.

- У меня тоже.

- Сражение покажет, чья возьмет. - С этими словами Коля вынул из кармана пакет, запечатанный тремя "сургучными" печатями из красного, белого и желтого воска. Для особо важных случаев у нас с ним хранились елочные свечки. Печати из настоящего сургуча не всегда получались ровными и такими красивыми, как восковые. На всех трех печатях была изображена бегущая по волнам каравелла. Такую печать Коля ставил в исключительных случаях. Гербовая печать короля Фоксландии была другой. А эта означала, что Луис Шестой, не доверяя адмиралу, сдавшему в июле порт Тид, взял ныне командование флотом на себя. Я с любопытством стал распечатывать конверт. Осторожно, чтобы не повредить красивые печати. Каждый подобный документ представлял историческую ценность для наших стран. Коля ждал. И я начал читать.

Город Тоулер.
Гранитный Дворец.
Президенту Эрминии
г-ну Горну де Стерну.

Мы, король Луис Шестой, уведомляем Вас в том, что невзирая на неудачу, постигшую флот Фоксландии в сражении за порт Тид, продолжаем находиться в состоянии войны с Вашей страной. Мы категорически отвергаем попытки некоторых нейтральных государств склонить Нас к мирным переговорам. Только сила и могущество наших государств в состоянии решить территориальные споры.

Примите Мои личные благие чувства к Вам. Мы надеемся увидеть Ваш штандарт, господин Президент, на одном из кораблей Вашей флотилии, дабы взять его на абордаж. Итак, до тесных, на сей раз дружеских объятий с Вашим Превосходительством на корабле под Моим штандартом.

Король Луис. Город Лонфоксдон. 29 августа 1939 г.

Пока я читал это вежливое с ехидным подтекстом послание, Коля внимательно следил за выражением моего лица. Не знаю, что он в нем разглядел, но я понял одно: предлагались новые правила игры, предусматривающие пленение главы государства.

- Ответ дам завтра,- сказал я. - У меня нет такого штандарта. Над ним придется потрудиться. Президент эрминов не командует ни армией, ни флотом. Но если я придумаю удачный рисунок президентского штандарта, ты завтра увидишь его на мачте одного из кораблей. Президент де Стерн возможно, будет наблюдать за сражением. Подчеркиваю: возможно!

-Хочешь, я помогу выбрать рисунок? У тебя есть фантики от шоколадных конфет?

- Есть. Хотя в фантики я не играю.

- Доставай. Они бывают красивые. Видишь, какие узоры. С позолотой. А на этих ласточка нарисована. Чем не штандарт! Что там еще? Смотри-ка, буревестник. Любую эмблему выбирай.

-Спасибо за подсказку. Выберу. А как ты собираешься брать судно на абордаж, хотелось бы знать?

- Все очень даже просто. Надо, чтобы в борт, ну, хотя бы, моего корабля, уперся нос твоего. В таком случае, путь твоему кораблю будет прегражден, и он не сможет двинуться с места.

-А я подожгу твой, или сдвину его ударом тяжелого снаряда.

-Тогда никакого абордажа не будет. Но учти, я могу пустить наперерез твоему другое судно.

- И когда ты все это успел придумать?

- Было время.

- И молчал до сих пор! Хотел застать меня врасплох, не дать подготовиться? Ну и что ждет правителя государства в случае его пленения?

- Естественно - выкуп. Так случалось в романах и всамделишной истории. Даже королю Ричарду Львиное Сердце пришлось заплатить большой выкуп, чтобы освободиться из плена.

-Вижу, ты немало прочел книг за лето.

-Ты индейцами себе голову забивал, а я Вальтера Скотта, Дюма, Стивенсона читал. Чем еще было заняться, сидя дома. Только читать, да придумывать разные хитрые штуки. Ты их завтра увидишь.

-Да, напридумывал ты хитрые правила, ничего не скажешь. И чем пленник, по-твоему, может откупиться?

- Многим. На то он и правитель. Может - кораблем, двигателем твоего последнего изобретения, или двумя резиновыми. Но самое большое богатство - это медные пуговицы от мундиров царского времени.

-Я бы за такую пуговицу просто так, без плена, любой двигатель отдал бы. Моя сургучная гербовая печать мне самому не нравится. Но другой пуговицы нет.

-Их у меня тоже не густо. Нет пуговиц, зато есть идея. Давай свою валюту введем. Будем гульденами расплачиваться.

-Где мы их возьмем?

- Нарисуем. Чьи гульдены, тот и будет оплачивать. По курсу - десять копеек за один гульден.

-Ну, ты и выдумщик, Коля.

-А что? Сиди себе, придумывай и рисуй. На носу осень, дожди. Бои изредка лишь сможем устраивать. Дома после школы, пока мама на работе.

- У нас тоже места хватит.

-Там видно будет. Главное - завтра. Много чего придется тащить с собой. Но не впервой. Воюют не числом, а умением.

Этак, Колька скоро меня в чтении обгонит, подумал я. Во второй класс пошел, а уже о Суворове читал. Недаром в первом классе он изнывал от скуки. К мухам нитку привязывал и пускал на уроках. В дневнике - сплошь пятерки. И замечания по дисциплине. То - за чтение книг не по изучаемому предмету, то - за всякие шалости. Шалости, с точки зрения учительницы Александры Андриановны. А, по его мнению, занимался он важными делами. Похоже, теперь он будет на уроках рисовать гульдены, или конструировать снаряды. Еще в Пушкине он говорил, что прочитал все учебники за 2-й класс. Лучше бы постарался пойти прямо в третий, чем превращать парту в кульман от скуки.

Коля продолжал рассматривать фантики. Видимо, надеялся завтра увидеть на моем корабле президентский штандарт. Почему он так уверен в победе? Неужели опять что-нибудь изобрел? Интересно, как он собирается остановить корабль перед носом моего? И тут вдруг меня осенило.

- Послушай, Коля. Если мой корабль на ходу упирается в борт твоего, значит, я беру его на абордаж, а не ты.

-Да‚ в том случае, когда твой корабль нагоняет мой и преграждает путь ему. Хотел бы я посмотреть, как это у тебя получится. Абордаж имеет то преимущество, что корабль достается противнику целехоньким, без повреждений. Стало быть, в плен попадает и экипаж. Согласен? Все будет зависеть от мощности двигателя и веса корабля. Сможет он сдвинуть с места, к примеру, мой корабль, перекрывший путь твоему, значит, абордаж не удался. Если твой корабль удачно славирует и отойдет от моего, тогда твоя взяла. Понятно теперь?

- В целом идея неплоха. Но окончательный ответ король Луис получит только завтра.

-Хорошо. Короля Луиса такой срок устраивает.